— Раз, два, три, пять, восемь! — сосед на балконе, задрав голову к темному небу, считает яркие вспышки.
Звуки взрывов, которые будят автомобильные сигнализации, приходят с опозданием в полминуты, наполняя проснувшийся город раскатистым грохотом.
— Вон, что-то горит. В Разумном наверно, — прикидывает сосед.
— Скорее в Дубовом, — возражает жена. — «Вампир» сбитый упал.
Женщина оказалась права. Через пару минут во всех белгородских Телеграм-группах — видео горящих домов в Дубовом: на улицах пылают машины, пожарные разворачивают шланги несмотря на опасность повторного обстрела. Коммунальные службы восстанавливают водопровод, газовщики латают пробитую трубу… Будни прифронтового города.
— Здесь у нас все для экстренного выезда, — показывает мне склад волонтер движения «Мы вместе» Елена. — Ликвидация последствий, экстренная помощь жителям пострадавших районов… Самое необходимое, что нужно в ближайшие часы. В экстренной ситуации в течение часа собираются люди, подаются автобусы и выезжаем по пострадавшим районам.
Александр КОЦ
— Замечаете, как меняются здесь люди?
— Сирены, обстрелы… Мы, наверное, забыли о нормальной жизни, о каких-то концертах, о телевизоре. У нас свой маленький мир. Это сложно. Сегодня, я думаю, практически все жители города Белгорода и приграничья с собой имеют все, что нужно для оказания первой помощи. Это уже вошло у нас в норму. Мы даже в Москву поехали на 9 мая и «на автомате» взяли с собой аптечки.
Оранжевые жилетки этих волонтеров в Белгородской области давно стали своеобразным брендом. Движение создавалось еще в ковидные времена для помощи нуждающимся на карантине. Но со временем их профиль изменился: после мощных обстрелов они приезжают в пострадавшие районы, оперативно убирают хрустящие разбитым стеклом под ногами следы «прилетов», раздают людям предметы первой необходимости. Зарождалось движение как студенческое, но постепенно приросло и людьми постарше:
— Никогда не забуду, как на сцену поднимается мужчина моих лет и его 15 летний сын. И папа вдруг мне говорит: «Спасибо вам за то, что я с сыном нашел общий язык. Я понял, что мы с ним одной крови. Мы же до этого не общались — он в телефоне, я тоже — а тут вот как-то – «пойдешь?» Пойдем». И вот они теперь ходят вдвоем все время… — вспоминает министр по делам молодежи Белгородской области замгубернатора Татьяна Киреева.
Александр КОЦ
— Какой вы видите санитарную зону, — спросил я у Елены, которая собиралась на очередной выезд.
— 100-150 километров от границы, чтобы не было возможности дальнобойным оружием, тем же РСЗО достать элементарно границ нашей Белгородской области. Очень много у нас населенных пунктов, которые стоят практически на границе. Это не только у нас, но ив Курской, Брянской области. А дальше, думаю, нас поддержат ребята из ПВО, которым низкий поклон — всем дивизионам. Вы – лучшие!
— Чего хочется больше всего?
— Где бы ты ни жил – в пункте временного размещения или у родственников — свой дом все равно роднее. Хочется вернуться и продолжить жить. Наверное, это самое ценное – продолжить жить в своем доме, в своих квартирах, на своем месте.
В боевых условиях запрос на соучастие в регионе оказался невероятно высоким, и волонтерское ремесло в Белогорье стало одним из самых востребованных. Здесь с самого начала СВО стараются хоть чем-то помочь нашим военным: кто-то бесплатно кормит домашними обедами, кто-то бескорыстно ремонтирует боевые машины, кто-то снабжает фронт необходимой электроникой.
Не успеваю объявить сбор на «Буханку» для разведчиков с Харьковского направления, как уже пишут волонтеры из Курской области: «Мы занимаемся подготовкой машин для СВО. Готовы передать вашим парням одну. Бесплатно». На окраине Белгорода у неприметного ангара, торжественно вручаем разведчикам ключи. Они делятся: машины на фронте живут очень недолго — действенной защиты от FPV-дронов пока не придумывали. Хозяин ангара, хитро прищурившись на эти слова, зовет внутрь:
— Ничего себе у вас тут пещера сокровищ, — искренне восхищаюсь я.
Помещение сверху до низу забито средствами спутниковой связи, тепловизорами, рациями и мобильными системами радиоэлектронного подавления. Денис — хозяин склада — начинает увлеченно рассказывать о преимуществах разных девайсов, сыпать тактико-техническими характеристиками, сравнивать различные образцы по типам задач…
Александр КОЦ
В мирной жизни он занимался бизнесом совсем в другой сфере. А сейчас через партнеров в других странах организовал не только доставку, но и производство самого востребованного на передовой. Гляжу ценник — и глазам не верю.
— А чего так дешево?! — стоимость фантастически низкая.
— А мне не для наживы. Я в 20 километрах от границы живу. Что-то еще объяснить?
— До куда видите санитарную зону?
— До Польши!
На утро после балконного спора соседей еду в Дубовое. Там от массированного обстрела реактивными системами залпового огня полностью выгорел таунхаус на несколько квартир.
Александр КОЦ
Пригород Белгорода, как аккуратная грибная полянка, усыпан уютными одно-двухэтажными поселками. Завидная модель расселения городов, когда благодаря региональным программам строительства у не самых состоятельных людей появилась возможность поселиться в своем доме. И именно эти уютные районы едва ли не ежедневно оказываются под ударом. Словно в отместку. Ведь в Харьковской области нет ничего подобного.
Возле пожарища дежурит строгий полицейский. Он долго проверяет мои документы, звонит руководству — мало ли, кто приехал фиксировать результаты ударов.
Александр КОЦ
Пролеты между двумя этажами обрушились. Уцелело немногое то, что выбрасывали из окон сразу после прилета: часть мебели, холодильник. В одночасье лишившиеся жилья люди грузят уцелевшие пожитки в «Газельку» и прицеп. Друзья и родственники помогают, соседи участливо стоят рядом. Они прекрасно понимают, что их дома могут оказаться следующими.
— Мирные люди, которые вынужденно покинули свои дома, со слезами приходят, чужую боль через себя пропустишь, соберешься и начинаешь помогать, — встречает меня Елена Химченко, старшая сестра Марфо-Мариинского сестричества.
Александр КОЦ
Она сама в 2015 году бежала сюда от войны, из-под Горловки. И сердобольные белгородцы ее тогда растрогали до слез — на свои деньги собрали ее ребенка в школу.
А сестра милосердия Людмила Голенко приехала из Харькова в 2017-м. Говорит, уже тогда внутренне чувствовала надвигающуюся беду — разгул неонацистов на улицах, которые способны поднять руку на пенсионера с красным флагом, пропаганда в школе от заезжих с Западной Украины преподавателей.
Александр КОЦ
Сегодня девушки сами по мере возможностей помогают нуждающимся. Продуктовые наборы, средства гигиены, одежда… Склады предусмотрительно размещены в подвалах.
— Видно, что сознание людей меняется, — говорит, Елена. — Стало больше сочувствия, соучастия — мы не безразличны к чужому горю. А это очень важно.
— Мне кажется, мы этим отличаемся от той стороны… У нас нет этого инфернального злорадства… «Санитарную зону» придется делать в головах.
— А это вопрос, на который я постоянно думаю — как жить дальше? — вздыхает Людмила. — На Украине взрастилось новое поколение — они тоже русские, с чувством справедливости, ответственности, самопожертвования, но их перепрошили. То, что мы сейчас не берем Харьков и остальные города – это нужно для них. Чтобы они сейчас поездили по Европам, поскитались, наелись того, чего так хотели. Ведь Господь говорит: «Бойтесь своих желаний». Может, даже к лучшему, что они сейчас поймут все-таки, кто им друг, а кто враг. Может, душа там проснется и они сами встанут против того, что сейчас происходит на Украине?
Первоисточник: https://www.kp.ru
Источник: belgorod-news.net
