По психологическим критериям в России коллективизм перемежается с индивидуализмом. С одной стороны, слабое Я, принятие решений с оглядкой на начальство и ближайшее окружение, низкая личная ответственность и высокая неуверенность в себе. С другой стороны, то и дело встретишь типов, которые ведут себя надменно, не со всяким за стол сядут, не каждому руку пожмут. Никакого парадокса, обе модели поведения сочетаются по принципу «доминантность-субдоминантность», вожаки и простаки, начальники и дураки, ну и так далее. Простецкая иерархия требует отгораживаться от чужих, в том числе и заборами. Высокий крепкий забор стоит нынче хороших денег, и сам по себе показатель материального достатка, особенно если огороженный участок занимает несколько гектаров. По количеству и высоте заборов можно судить о благосостоянии нации и неравенстве внутри общества. В советские времена большие заборы презирали. Считалось незазорным обнести сад местного «куркуля» — сленг со времен жестокого раскулачивания. Состоятельным людям завидовали, пролетарское сознание призывало делиться, экспроприировать экспроприаторов, частная собственность считалась пережитком прошлого. Собственникам приходилось заводить злых собак и вывешивать на калитках предупреждение «Осторожно, злая собака!» Детство на дачах и в поселках проходило среди злых собак и хозяев, готовых этих собак спустить. Я до сих пор боюсь этих зверей. Позже в период хаоса и беспредела перестройки появились сигнализации и металлические двери с особыми замками. Защищать стали не только имущество, но и жизни. Забор – это верный признак социофобии. Когда другой человек воспринимается как угроза, источник неприятностей, он вызывает страх, желание дистанцироваться и отгородиться. В Москве, несмотря на адские пробки, многие люди предпочитают ездить на личных автомобилях, а не трястись в опасной и унизительной давке надежного метро. Чувство локтя, когда этот локоть давит в подреберье, вызывает не прилив сил и гордости за свою команду, а ужас приближающегося финала. В кодах коллективисткого поведения записаны жестокие игры на выбывание предателей. Стать предателем просто. Шпионами, козлами отпущения в примитивных коллективах назначается тот, кто в фаворе. Почти как у обезьян, где власть и подчинение распределяются альфа-самцами. Кто физически сильней и сексуально агрессивней или, напротив, просто недосягаем, тот и рулит. Поэтому забором не только отгораживаются, за ним прячутся от посторонних глаз, то есть социального контроля. Так нерадивые ученики, которые боятся, что их вызовут, вдавливаются в парту в надежде, что пронесет. Помимо заборов у нас важными людьми считаются охранники, прямая работа которых «держать и не пущать!» Это каста привилегированных, потому что они решают судьбы. Перелезть через забор, пройти охрану – значит получить шанс повысить свой статус, выбить решение, добиться своего. Препятствия у нас сакральны, слово «нет» — интуитивный ответ на все вопросы. С внутренним охранником работают чиновники, они его тренируют и пестуют. С внутренним охранником и высокой готовностью к отказу родители воспитывают детей. От греха подальше, лучше отказать, запретить, объявить перерыв или отпуск, прикрыться, отгородиться. Поставить жизнь на паузу. ПО ТЕМЕ Особенности национального заборостроения Колонка нашего обозревателя Георгия Бовта Недавно один правительственный чиновник выступил с идеей как-то отрегулировать стандарты заборов. А то строят, понимаешь, по три метра высотой – виды на природу загораживают. С аналогичной идеей, кстати, давно выступает Союз дачников Подмосковья. Многие над идеей смеются. Так ли она смешна? (далее..)
Следующая запись
