Не от хорошей жизни Сейчас в Белгородской области насчитывается примерно 20 тысяч украинцев. Эти данные не претендуют на точность по той простой причине, что потоки мигрантов постоянно меняются. Кто-то находит здесь работу, купив патент, кто-то едет дальше в поисках лучшей доли. Так или иначе, все эти люди говорят об общей потребности в определенной системе, которая помогла бы им лучше ориентироваться в российских реалиях. — Миграционный поток с Украины в последнее время резко увеличился, — рассказывает председатель Харьковского землячества в Белгородской области Алексей Лукьянов. — По моим ощущениям, рост произошел в десятки раз. И если к концу 2014 года основную часть миграционного потока составляли жители Луганской и Донецкой областей, то сейчас сюда едут жители из других регионов, и в основном — приграничной Харьковской области. Этот факт не удивляет ни белгородцев, ни выходцев из сопредельного государства. За многие десятилетия между Белгородом и Харьковом возникло столько связей, что разорвать их в одночасье не представляется возможным. Исследователи "белгородско-харьковского феномена" — и приграничного сотрудничества бизнеса, а также сходства культуры и мировоззрения — отмечают, что все это и стало основной предпосылкой для нынешнего роста миграционного потока, а также сформировало определенный стереотип: если и уезжать из Харькова, то только в Белгород. — При сохранении общей политической ситуации в сопредельном государстве динамика миграции тоже останется прежней, — говорит Алексей Лукьянов. — И пока ведь предпосылок для перемен мы не наблюдаем. Не секрет, что массовый переезд харьковчан нравится не всем белгородцам. Уже есть мнение о том, что граждане сопредельного государства — лишняя нагрузка на и без того скромные бюджеты российских территорий. Однако многие видят в этом скорее позитивную тенденцию. — Все мы знаем, что единственным ресурсом для прироста населения для российских регионов стала миграция, — говорит консультант управления по труду и занятости населения Белгородской области Алексей Бондаренко. — Но многое зависит и от того, кто к нам будет ехать. Украина в этом смысле — перспективный ресурс. Мы должны понимать, что не от хорошей жизни эти люди едут сюда, к нам, и рассматривать их не как балласт или соперников за место на рынке труда. Нужно оценивать потенциал каждого человека и ту пользу, которую он может принести экономике региона. "Кем я тут буду?" Впрочем, сами харьковчане признаются, что переезд для них — это поступок вынужденный. Без четкой системы распределения мигрантов необходимые экономике региона специалисты попросту "вымываются" — Я сюда приеду, только если совсем невмоготу станет в Харькове, — говорит уроженец Белгородской области, осевший в украинском городе после окончания автодорожного вуза. — Я же вижу, как у вас дороги строят. Нам тут уже делать нечего. А если перебираться, то надо будет наниматься дворником. Нет уж, пока повременим… Алексей Лукьянов соглашается: с годами разрыв между уровнем технологий двух стран только увеличивается. — По уровню экономического развития Украина остается в раннем постсоветском периоде, — считает он. — И мы от этого никуда не уйдем. Но все же я бы не стал утверждать, что все так безнадежно. И под, так сказать, текущую экономику Белгородской области мы можем выделить потенциальных специалистов, готовых переехать с Украины. Это, к примеру, работники вузов, инженеры, программисты, станочники. Что касается последних, то, наверное, нет человека, который бы не нашел здесь работу, — их с руками отрывают работодатели. Руководитель одного из белгородских предприятий Петр Горбунов отмечает, что специалистов из сопредельного государства в его подчинении — не один и не два. И сказать о том, что возможностей для этих людей мало, — нельзя. — Нашей экономике реально не хватает технической интеллигенции, особенно людей с редкими специальностями, — говорит он. — Харьков как научный и промышленный центр, каким он был во времена Советского Союза, может стать источником таких кадров. Собеседник подчеркивает, что сейчас речь не идет о строительных бригадах сомнительной квалификации, которые едут из украинского приграничья, чтобы заработать хоть что-то и, как правило, демпингуют на этом рынке в стремлении получить заказ. Алексей Лукьянов, комментируя ситуацию с дешевой рабочей силой, подчеркивает: многие едут в Россию как в Польшу, чтобы ждать у дороги того момента, когда "пан приедет" и наберет себе из их числа рабочих. Но здесь, как показывает практика, это уже нереально — из-за четкой работы миграционной службы иностранец будет вынужден определиться, как и на кого будет работать, приобрести патент, к примеру. Более того, человек должен планировать свое будущее — в каком статусе он станет находиться на российской территории через месяц, а в каком — через год. По словам экспертов, с одной стороны, это очень хорошо, но, с другой, — без четкой системы распределения мигрантов с определенным набором компетенций необходимые экономике региона специалисты попросту "вымываются". Другим наука Харьковчанин Владимир Туев — яркий тому пример. Сейчас он работает специалистом по контролю за качеством продукции одного из белгородских заводов. Однако уже знает — совсем скоро ему нужно будет уехать в Липецкую область. — Белгородский регион — достаточно комфортный, и, конечно, все стремятся осесть именно здесь, — говорит он. — Однако область не участвует в программе переселения соотечественников, поэтому многие тут и сидят на патентах. Получить убежище проблематично, разрешение на временное проживание — тоже. Принято множество программ, но даже чиновники путаются в их трактовке. Из-за этого даже на предприятиях от мигранта стараются откреститься: мол, возьмем лучше местного, все же его оформлять проще. В Липецкой области у Туева есть все шансы получить российское гражданство, и именно ради этого он готов на переезд. О том, как будет искать работу, харьковчанин говорит с грустной улыбкой: — Найду что-нибудь, не совсем же я глупый. Алексей Лукьянов отмечает, что всем было бы гораздо комфортнее, если бы для мигрантов создали систему вакансий с понятными данными об уровне заработной платы в том или ином регионе. Пока же все строится исключительно на личной заинтересованности каждого из участников процесса. — Наше землячество очень благодарно сотрудникам управления по труду и занятости. Они многое делают для того, чтобы харьковчане здесь нашли себе работу, — говорит Лукьянов. — Помимо этого, для наших соотечественников проводят консультации и собрания, своеобразный ликбез. Но не везде мы находим такое понимание. Другой вопрос — общероссийские реалии. Я работаю в технологическом университете. И за это время наблюдал, как много харьковчан приходило в наш вуз и уходило. Но поймите, ситуация никогда не бывает исключительно плохой или хорошей. Были случаи, когда преподаватели отрабатывали полгода — и уезжали в Новосибирск или Москву. И это показало нам, что проблема — системная. Зарплата в 25 тысяч для преподавателя и так невысока, а для преподавателя-мигранта — и подавно. — У нас есть программист, который тоже работает в вузе, — приводит другой пример Петр Горбунов. — Так вот он сам признавался: на одну зарплату просто не выжил бы. Владимир Туев добавляет: все просто — маляры-штукатуры, приехавшие сюда на заработки, могут и в вагончиках пожить, потом сорваться, переехать куда-то. А сотруднику вуза нужно стабильное жилье, за которое, как правило, приходится дорого платить — ведь цены на аренду в Белгороде и области немалые. А если человек еще и перспектив не видит, остается только одно — уезжать.
