О ситуации в Белгородском приграничье, действиях противника и контрмерах, а также о новых тактиках, ставке на универсальность, дне войны, оставшемся в памяти и многом другом корреспонденту издания Украина.ру рассказал командир группы аэроразведки батальона «Охотника» СпН «Ахмат» с позывным «Канада»
— Какова сейчас обстановка в Белгородском приграничье?
— Очень напряженная обстановка на сегодняшний день. Противник в огромных количествах стягивает сюда личный состав. Пока серьезного движения в сторону границы не наблюдается, но людей и технику враг стягивает. Время от времени прощупывает нашу оборону на разных участках небольшими группами до двух-трех единиц техники, активно пытается закрепиться.
Пока удается сдерживать: техника и личный состав вовремя обнаруживаются и уничтожаются всеми подразделениями, что работают на данном участке. Это полк 1431, СпН «Ахмат», 79-й полк. Боевые задачи выполняются в полной мере. Противник здесь не пройдет.
— Стоит ли ожидать здесь попытки прорыва, подобного тому, что мы наблюдали в августе в Курской области?
— Все такой попытки ожидают, все готовятся. К примеру, на нашем участке было небольшое продвижение, до трех километров. Забрали лесочек. Там достаточно крупный опорный пункт. Их передовые позиции потихонечку чистятся. Не даем закрепиться.
То есть… для того, чтобы идти в накат, помимо техники, людей, боеприпасов, тех же FPV-дронов, им необходимы группы прикрытия, находящиеся в непосредственной близости к линии боестолкновения. А для этого нужны укрепленные огневые точки.
Но мы вовремя обнаруживаем передвижения, разбираем, не даем ни личный состав накопить, ни боеприпасы подвезти. Может, кстати, поэтому они до сих пор не попытались активно действовать. Но мы все равно ждем, готовимся.
— А есть понимание того, какие подразделения стоят против вас?
— Ну, «Мадяр» здесь бывал. Не знаю, работает сейчас тут его подразделение или нет. Но здесь он был локализован. Несколько его расчетов подавили, несколько уничтожили. Сейчас заметно активизировались операторы БПЛА противника. Если сравнивать с тем, что было еще пару месяцев назад, то сейчас у них раз в пять больше вылетов. Активно минирует все подъезды и подходы, чтобы мы не могли ротировать людей и подвозить боеприпасы.
Здесь ли сейчас «Мадяр»? Не знаю. Какие именно подразделения стоят против нас, мне, честно говоря, неизвестно. Мне, по большому счету, без разницы. Но если будет такая необходимость, то смогу у разведки спросить. Пока ее нет.
А так вообще работаем. «Ахмат» здесь активно работает, создаем новые группы операторов БПЛА, поскольку война сейчас такая… все на беспилотниках: FPV-дроны, разведка. Из старых подразделений очень актуальны сейчас именно снайперские группы. Особенно крупный калибр. Их совместная работа с группами БПЛА дает ощутимый результат. Очень эффективный тандем получается.
В 2023 году, к примеру, мы в Серебрянском лесничестве работали с союзным снайперским подразделением и получалось замечательно. Потому сейчас мы формируем снайперские группы и группы БПЛА. Чтобы еще эффективнее уничтожать противника.
— С обстановкой разобрались вроде. Давай поговорим о тебе. Давно воюешь?
— Воюю с 2022 года. В первый раз через «Ахмат» заходил. Был период, когда быстро и наверняка попасть на Украину, чтобы точно воевать, можно было двумя способами: через БАРС или спецназ «Ахмат». Я выбрал «Ахмат», поехал в Гудермес, прошел там подготовку и в конце сентября уже был, скажем так, в окопах первой линии.
Ты хочешь знать, почему я пошел? Это сложно объяснить. Ну понятно, что обида. Знаешь, как в том фильме – «за державу обидно». В то время численный состав противника превышал наш в соотношении где-то четыре к одному. И я очень внимательно следил за происходящим. Помнишь ситуацию с Красным Лиманом, когда героические ребята практически в окружении не одну неделю сдерживали противника? Когда его все-таки сдали, я принял решение идти и помогать. Ведь если все по домам сидеть будут, то как же оно иначе получится?
— А реальный боевой опыт имелся?
— Нет, не было. Были два года срочной службы, но ни в Сирии, ни где-либо еще я участия не принимал. Вообще-то я мебельщик. Вещи, казалось бы, абсолютно никак не связаны. Но с детства у меня математический склад ума, и это здорово помогло в освоении теории беспилотных летательных аппаратов и FPV-дронов в частности. Потому, что FPV, как принято говорить у нас в группе, — это не про полеты, а про физику, радиосвязь и ориентирование на местности. Ведь научить летать, в принципе, можно почти любого, но грамотно пользоваться этим умением, чтобы машинка летала в любой ситуации, способны далеко не все.
— Обычно пилотов готовят под конкретные задачи, но вы, как я понял, обучаете универсалов. Зачем?
— Универсалов готовим, так точно. Мы пришли к этому на собственном опыте. В 2023 году все было иначе. Тогда на позицию заступали по трое: оператор FPV-дрона, инженер и оператор «мавика». Бывали случаи, что или ранит кого-то, или заболеет человек. Один выбыл и расчет к бою не готов, задачу выполнять полноценно не может. Потому люди должны быть взаимозаменяемыми. Случаи ведь разные бывают. То накат, то снаряд прилетит и кого-то «затрехсотит» или контузит. А работу нужно делать, поэтому каждый должен уметь поднять FPV и уничтожить технику, поддержать группу штурмовиков, которая отбивает накат. Это во-первых.
Во-вторых, мы говорим о скорости реакции. Когда у вас разделены операторы FPV и разведчики, получается, что разведчик обнаруживает цель, выходит на связь с операторами FPV. А связь на линии боевого соприкосновения – штука весьма нестабильная. Не всегда докричишься. Но даже если удастся связаться, то нужно объяснять, где и что ты обнаружил, и как туда лучше долететь. А это время.
Другое дело, когда все это в одном блиндаже. Точки взлета могут быть разные, да. Что дальше? Разведчик обнаружил скопление личного состава, оператор FPV, сидящий рядом, увидел картинку, вместе они локализовали и тут же дрон-камикадзе отправился для нанесения удара. Скорость реакции увеличивается в несколько раз.
— Какую свою цель ты никогда не забудешь?
— Не памятная цель, а скорее памятный день. Этот день – 20-е августа 2023 года. Мы тогда работали совместно со штурмовиками 80-го танкового полка 90-й танковой дивизии. Это были так называемые кашники. Повезло танковому полку или просто как-то так сложилось, что люди из зоны к ним попали боевые, патриотически настроенные. Не робкого десятка, совершенно искренно болели за Родину.
И вот штурманули они вражеский опорный пункт, а «азовцы»*, что стояли перед ним в тот момент, попытались их выбить. Подкрепление не могло подойти. Они сразу же перекрыли все пути подхода. Должна была зайти группа закрепления, но ей не удалось.
Те «кашники», что заняли позицию, оказались отрезанными. Если кто бывал в Серебрянке, то наверняка видел те километровые линии окопов, по которым двигались штурмовые группы «Азова»*, чтобы выбить пацанов из блиндажа.
Бой длился одиннадцать часов. Пацаны держались несмотря на то, что у них к тому времени уже были «трехсотые». Плюс – их обстреливала артиллерия противника.
Мы с ними были на прямой связи и максимально пытались защитить их от штурмовых групп противника. Восемь часов не подпускали к ним вообще никого. То есть наводили артиллерию, корректировали, уничтожали. А если артиллерия пропускала два-три человека, и те подбирались слишком близко, то мы летели и добивали сбросами.
К сожалению, ребята погибли, но сражались до последнего и задачу выполнили до конца. В конце их всего двое осталось. Оба «трехсотые». Их накрыла артиллерия противника. У одного был позывной «Ворон». Тогда, если помните, нужно было полгода отвоевать, а ему всего месяц оставался. У него было два Ордена мужества, заработанных в зоне проведения СВО и заработанных честно.
За одиннадцать часов боя, согласно радиоперехвату, было уничтожено от 80 до 120 боевиков. Под конец дня «азовцы» уже отказывались идти на штурм, а спустя три-четыре дня их и вовсе вывели из Серебрянского на переформирование.
— То есть пехоты вы к ребятам не подпустили?
— В какой-то момент они все равно просачивались. Нужно понимать, что это все-таки лес. Тогда он еще был похож на лес. Мы не подпускали к их окопу толпы. Но по одному, ползком… там было два наката. В одном было три человека, в другом – четыре. Парни отбились. Также вели их, помогали сбросами. Со второго наката двоих «затрехсотили» сбросами, но двое осталось.
Подсказывали своим, куда гранаты бросать, когда бросать, откуда к ним заходят. Они полноценно отбились. Даже без «трехсотых» на тот момент. Их убила вражеская артиллерия. Полноценных блиндажей там не было. Так… навесики, которые даже от 120-ки не спасают.
Время прошло, а позывные тех ребят все помню и никогда уже не забуду.
* запрещённая в РФ террористическая организация
Ещё одно интервью Игоря Гомольского Денис «Борода» Пимонов: Все свое время мы посвящаем спасению человеческих жизней
Первоисточник: Украина.ру
Источник: belgorod-news.net
