Они могли эвакуироваться, могли забаррикадироваться в подвалах и писать мольбы о помощи, могли уехать ещё два года назад или вовсе откреститься от «не своей» войны. Но они на передовой: и физически, и морально. News Front регулярно рассказывает о волонтёрах, которые живут и трудятся в Горловке, Ясиноватой и других прифронтовых городах Донбасса. С такими же преданными своему Отечеству людьми довелось познакомиться и в Белгородской области, порой – в считанных километрах от линии фронта
«Сгоревшую машину проезжал? Водитель вчера умер»
Топоним Вознесеновка, кажется, на всю жизнь в памяти. Именно через этот населённый пункт пролегает всякий раз наша дорога в Шебекино, и тут же год назад нас задерживали бойцы теробороны, отреагировав на звонки местных жителей, заподозривших в нас вражеских лазутчиков.
Ополченцы понимали, кто мы и с какой целью работаем в горящем городе, но процедуру соблюсти было необходимо, а потому, в статусе «задержанных», мы были накормлены, напоены, долго рассказывали о боях на Донбасском фронте, узнавая параллельно о ситуации здесь, в Белгородской области. Расположились мы на обширном пятачке на пересечении нескольких дорог, под небольшим навесом, совместившем в себе и кухню, и столовую, и зону отдыха.
В какой-то момент стоявший на посту боец всполошился: в безоблачном голубом небе проплыла едва уловимая глазу точка вражеского беспилотника. Антидроновое ружьё, сыскавшееся у ополченцев, и пара ружейных выстрелов ушли в «молоко», и едва только угроза развеялась, все вновь вернулись к своим делам.
Сегодня я могу говорить об этом, ибо в районе Вознесеновки больше нет ни этого пятачка, ни навеса, ни беспечных в чём-то ребят, ожидающих лобовой атаки и готовых принять бой, глядя врагу в глаза. Вместо это – небо, затянутое десятками точек вражеских дронов, но эти, в отличие от годичной давности, не рассматривают всё свысока, но устремляются для удара, и обязательно находят свою цель, какой бы она не была.
«Машину видел сгоревшую? Это как раз та, о которой Гладков писал накануне, водитель вчера умер в больнице», – рассказывает мужчина, каждый день мотающийся по обстреливаемой дороге, соединяющей его дом с Шебекино. – «Когда дрон прилетел, он выскочил из машины, бегал вокруг неё, горел. Говорят, у него половина тела сгорело. Ну и осколочные…»
Машину эту мне проехать довелось как раз в тот момент, когда по правую сторону начались прилёты: в небо устремились сначала клубы сизого дыма, а затем чёрные столбы пожарищ. Остов легковушки заставил вжаться в сиденье ещё сильнее и криво усмехнуться дорожному знаку, сообщающему, что контроль выезда на встречную полосу фиксируется БпЛА. О, да. Ещё как фиксируется. Вопрос только, каким именно беспилотником, и какое наказание последует, даже если ничего нарушить не успел.
Впрочем, хвала Богу, самый опасный участок удаётся проскочить без приключений, дальше дорога становится несколько спокойнее, и я добираюсь до уютного дома в частном секторе, где меня уже ждёт Марина – девушка-волонтёр, оказывающая помощь бойцам не только на близлежащем Харьковском направлении, но и на других фронтах СВО.
«Скорая приехала, а я подрываюсь и показываю им шевроны!»
Судьба у Марины очень непростая. Порой думается, отчего Господь посылает человечеству такие испытания? Но кажется, что это вызов всем нам, всем людям: достойны ли мы вообще жить на этой земле? Наверное, давно бы нас не было, если бы не такие люди, как Марина. Те, о ком говорят «большое сердце».
Хрупкая девушка, на долю которой выпало немало трудностей, не просто не сдалась и не отчаялась. Она нашла в себе силы не только для себя, но и на то, чтобы помогать другим. Начиналось всё с малого, с первых обращений знакомых бойцов, земляков, и по мере того, как удавалось поддерживать одних, сарафанное радио разносило весточку: есть, к кому обратиться, есть те, кто не оставят в беде и поддержат.
Мы сидим в большой комнате, уставленной десятками фотографий. Почти на каждой – сама Марина с бойцами, но есть и те снимки, где девушки в кадре нет, только ребята в форме. Через мгновение становится понятно, какой смысл несут эти портреты: эти парни на передовой для Марины и её семьи не просто истории, в которых удалось что-то сделать и как-то помочь. Это – родные люди, как сыновья, мужья и братья, чьи фотокарточки на самом видном месте, на которые смотрят с тихой молитвой о здравии и скорейшем возвращении.
Марина продолжает свой рассказ о том, как на один из участков фронта пытались собрать ценнейший груз стоимостью почти в сто тысяч – деньги непомерные для начинавшего тогда волонтёра. С детским восхищением она вспоминает, как по теории нескольких рукопожатий на неё вышел человек из Москвы, полностью оплативший покупку, и как помогали в Крыму, на свой счёт взяв доставку и сбросив цену до закупочной. Марина сияет, рассказывая об этом, излучает неподдельное счастье и позитив. Она – луч света в это непростое время, и сама тянется к таким же источникам добра.
«А вот шеврон, который бойцы подарили!» – подрывается вдруг с дивана её мама, устремляясь к небольшому стенду. Марина смущается, но Юлия быстро оправдывается:
«Ну прости! Знаете, скорая тут приехала, а я всё равно подорвалась и показываю им шевроны!»
Мама и отец – главные помощники Марины в гуманитарной деятельности. Они её верные друзья, надёжные товарищи и помощники. Вместе они не только принимают бойцов у себя дома, но и навещают ребят на фронте. Где сегодня опаснее – ответить сложно.
«Беспилотников сейчас очень много. И над нашим домом летают. Иногда зависают, что-то высматривают…»
Победа ковалась в подвалах…
Центр Белгорода сегодня мало похож на тот город, который встретил нас весной. Приходится и постоять в пробках, и найти место для парковки, а на громкоговоритель, оповещающий о ракетной опасности, близ одного из торговых центров реагируют от слова «никак».
За несколько месяцев ситуация изменилась кардинально, но по-прежнему остаётся только одно: небольшое подвальное помещение у одной из высоток близ центра, где за десятком ступеней, ведущих в техническую часть здания, скрывается гуманитарный склад местных волонтёров.
С руководителем группы, Кириллом, мы познакомились в одну из первых поездок в область. За это время они прошли долгий путь, что называется, и взлётов, и падений, но отступать от намеченного пути добровольцы не намерены, а потому, даже сейчас, в самый сложный период (гуманитарщики знают, каково это – собирать на что-то летом, в период отпусков) не сдаются.
Ольга, жена Кирилла, сетует: поддерживать фронт в последние месяцы стало гораздо сложнее: здесь и финансовые нужды населения в организации летнего отдыха, и отрыв людей от новостной повестки. Не много тех, кто лёжа в шезлонге на берегу моря или плескаясь в бассейне листает сводки обстрелов, происходящих и без того далеко, а теперь – ещё дальше.
«Я больше скажу, есть те, кто с нами был с начала СВО. Потом активность поубавилась, а потом видишь – и вовсе вышли из чата, удалились. Понятно, люди устают, у каждого своя жизнь, заботы, но я каждый раз спрашиваю: а что, война уже закончилась? Или для них война закончилась?»
В сознании жителей прифронтовой зоны, того же Белгорода, пусть и не в подавляющем большинстве, но всё же, есть лишь одно слово – «война». Это слово всеобъемлющее, не дающее полутонов или вариаций. Здесь либо ты, либо тебя. И не важно, связан ли ты с армией: работай продавцом в продуктовом магазине, фельдшером на «скорой», коммунальщиком в озеленении, будь стариком на пенсии или ребёнком, резвящимся на детской площадке – тебя всё равно хотят убить. И обязательно сделают это при первой же возможности. Происходящее сегодня не локально, его границы условны, и будь возможность роста географии – этому быть.
Наглядное тому подтверждение – обстрел села Никольское в Шебекинском округе, куда ранее не прилетало. Но западные ракеты дотянулись и сюда, ранив двоих детей и разрушив полтора десятка домов. Вряд ли кто из живущих там нёс угрозу Киеву, но ударили именно по ним. И коснуться это может каждого.
Оля, как и Женя, волонтёры группы, ранее жили в приграничье, вынуждены были выезжать оттуда из-за постоянных обстрелов. К тому моменту они уже активно занимались гуманитаркой, и осознание мира через безоговорочную Победу пришло к ним уже давно. Теперь же их цель – сплотить вокруг себя как можно больше людей, трезво взирающих на происходящие события.
«Была же Великая Отечественная. Вся страна поднялась, все вместе, в едином порыве!»
Наш диалог прерывает телефонный звонок: к подвалу, где собираются гуманитарные грузы, подъезжает ещё одна девушка, ранее также занимавшаяся гуманитаркой, но теперь вступившая на службу в ряды Вооружённых Сил. Недолгий разговор, сбор посылки для военного госпиталя, обсуждение планов касательно помощи на позиции – и машина умчалась за горизонт, оставив нас снова наедине со своими непростыми мыслями.
«Страна не стоит на военных рельсах, – констатирую я. – Это локальная участь локальной группы людей. Но ничего, прорвёмся. Мы обязательно победим».
Не важно, сколько нас. Главное – какой план
Очередной день командировки начинаю со съёмки в шебекинской аптеке, одной из немногих работающих в городе в полном объёме. Фармацевт Татьяна, собственно, и знакомит меня дистанционно с Мариной – волонтёром из округа. Марина должна приехать за нефопамом, обезболивающим, ставшим настоящим золотом на передовой для медиков и в индивидуальных аптечках. В аптеках Донбасса, например, выдёргивать его приходится едва ли не поштучно, а каждую посылку от друзей из Москвы СЭПы ждут как манну небесную.
Вырваться в город Марине с родителями не удаётся – обстрелы и дроны. На той дороге, по которой им приходится ездить, я выстраиваю регистратор и крещусь трижды: авось пронесёт, а если вдруг что, так хоть видео останется на память потомкам. Бог миловал, домчался. Думал, что самый опасный участок миновал, но папа Марины обрушает всё спокойствие: дроны летают и здесь, правда, пока не атакуют – присматриваются.
Говорим снова о помощи, о том, как люди реагируют на происходящее. Об отпусках, о приоритетах финансовых трат, о мышлении людей. Марина тоже вспоминает Великую Отечественную, приводя её в пример как единый порыв народа. Увы, сегодня до этого далеко, и чем дальше от линии фронта – тем меньше понимания происходящего.
В разговоре мне вдруг вспоминается шеврон, с которым я долгое время колесил линию фронта, не только в Донбассе: «Не важно, сколько нас. Главное – какой у нас план». Озвучиваю это, и девушка кивает согласно.
«Ничего, мы победим. Мы-то знаем, что делаем», – резюмирует она.
Прощаемся до встречи. Её семья – те люди, которые вызывают желание возвращаться к ним снова: и тем делом, которым они заняты, и своей душевной теплотой. В дорогу, узнав, что мне предстоит путь до Горловки без остановок, награждают домашней пиццей и прохладительным напитком, вроде «холодного чая» – как раз ждут гостей с фронта, выделяют «квоту» на меня. Обещаю, что приеду из ДНР с подарками в рамках того, что можно будет провезти через «границу».
Пока же ограничиваюсь небольшим: дарю Марине шеврон, на котором изображена полностью заряженная батарейка и подпись: «100% бодр и весел» – это, на мой взгляд, идеально характеризует девушку, да и в её коллекцию должно влиться гармонично. Второй подарок во благо – трое носилок, которые девушка передаст своим друзьям, штурмующим Волчанск под Харьковом.
***
Из командировки возвращаюсь глубокой ночью, почти девять часов в пути с единственной остановкой на заправке. Тут и там – машины с бойцами, тяжёлые «Уралы» и легковые автомобили с измотанными, потрёпанными солдатами, в которых без малейшей ошибки можно угадывать штурмовиков – кость войны, её хребет. Вырвались на недолгий отдых, помыться, постираться, просто поспать хоть несколько часов.
Отсыпаюсь и сам, а наутро, войдя в новостную ленту, вижу «топовые» новости: олимпиада, французы, нейтральные спортсмены, выступающие против войны. Становится гадко на душе. До начала СВО почти каждую неделю я снимал футбол в Донецке, да и не только. В считанных километрах от линии фронта в Донбассе возрождали спорт, а потом – полномасштабная война, мобилизация. Многие из ребят уже никогда не выйдут на поле. Могли уехать? Да. Могли избежать, могли найти возможность, обойти. Но пошли в бой. За Россию, за Отечество, за Родину, Правду и Победу. Футболисты, тренеры, медики.
Они тоже тренировались всю жизнь, тоже стремились к большому первенству, тоже хотели выйти и показать себя. Но судьба распорядилась иначе. К другому, я уверен, стремились и готовились всю жизнь Марина, Женя, Оля, девушка, ушедшая на службу, Кирилл, Татьяна из Шебекино, но жизнь решила по-своему. И они приняли этот вызов. Приняли вызов и приняли бой.
Ожидание скорейшей Победы – вот главное, чем живут сегодня все эти люди. Но не только ожидание, а ещё и приближением её. Каждый в меру своих сил и возможностей, но без малейших сомнений, отдавая всех себя. Вряд ли потом они получат ордена и медали, письма и благодарности. Но, как сказано было в том анекдоте, не все супергерои носят плащи.
Георгий Медведев, специально для News Front
Операция по денацификации Украины: оперативная сводка 1 сентября (обновляется)
Первоисточник: https://news-front.su
Источник: belgorod-news.net
