На длинном фронте сплошную полосу обороны, которая была бы одинаково прочной, создать невозможно. И пассивная оборона не так хорошо работает. Здесь самим нужно действовать эффективно и создавать противнику болевые точки где только можно.
Об этом в интервью изданию Украина.ру рассказал историк, журналист, автор книг о двух чеченских кампаниях и об СВО Евгений Норин.
— Евгений, в недавнем интервью нашему изданию вы говорили, что у ВСУ оперативная мысль закончилась после провального «контрнаступа». После событий в Курской области возродилась ли она?
— Да, она возродилась. Как минимум, они попытались за очень долгое время перехватить стратегическую инициативу. И впервые за долгое время это была относительно удачная попытка. Заявка на это была еще весной, когда они пытались продраться в Белгородскую область. Сейчас эта попытка оказалась полууспешной.
Война — это игра, в которую играют двое и более участников. Они сделали ход, и он оказался не безрезультатным.
— В своем телеграм-канале вы упомянули псевдонаучную концепцию историка-ревизиониста Виктора Суворова об автострадных танках, которые якобы Сталин готовил для захвата Европы, в связи с тем, что сейчас эта идея находит наглядное воплощение в прорывах мобильных групп на легкой бронетехнике. В случае ВСУ это БТР «Страйкер». Что можно противопоставить такой тактике?
— Это была шутка, конечно, но очевидно, что на мобильность надо отвечать мобильностью. Нужны собственные подвижные резервы, которые способны действовать на том же уровне маневренности и тактики.
Плюс подразделения с БПЛА и подразделения, которые заполняли бы пустоту за первой линией обороны.
Другое дело, что на длинном фронте сплошную полосу обороны, которая была бы одинаково прочной, создать невозможно. И пассивная оборона не так хорошо работает. Здесь самим нужно действовать эффективно и создавать противнику болевые точки где только можно.
В случае с разгромом колонны ВСУ в районе Гирьи, очевидно, что маршрут движения группы противника удалось вычислить, после чего появилось известное видео трофейного БТР с чеченскими бойцами. Но на каждом углу засаду не поставишь.
— В эти дни часто вспоминали вторжение боевиков под руководством Басаева в августе 1999 года. Технология, методы, цели, задачи схожи с тем, что происходило в Курской области?
— Тут мало общего. Там было партизанско-террористическое движение с пешими группами, с попытками обороны в деревнях и на высотах с опорой на местный салафитский актив.
Сейчас это действия регулярной армии, которая обладает в том числе легкими силами.
— Увидим ли мы повторение ситуации, которая сложилась на плацдарме в Крынках, но уже в других масштабах в Курской области?
— Мы это уже наблюдаем, но все зависит от того, хватит ли у противника сил и способностей прекратить вовремя уже сыгранную партию. Наша задача в идеале окружить группировку ВСУ и создать буферную зону на территории противника.
— Такое ощущение, что все потуги ВСУ в Курской области не повлияли на ситуацию в Донбассе, где наши части продолжают продвижение.
— Повлияли не сильно, но некоторую часть перетянули туда. В первую очередь, это касается авиации, ЗРК, но наступление в Донбассе продолжается. Резервы снимались с других направлений.
Если украинское командование ставило такую цель — замедлить наше продвижение в Донбассе, то эта цель достигнута не была. Донбасское направление по-прежнему остаётся самым перспективным.
О том, как наступление ВСУ в Курской области повлияло на экономику УкраиныДефолт состоялся. Курская авантюра ВСУ в контексте банкротства государства
Первоисточник: https://ukraina.ru
Источник: belgorod-news.net
